Федор Конюхов - Мои путешествия. Следующие 10 лет
Да, конечно, и я сам, и мои собаки изменились. Выдержав изнурительный путь, мы победили самих себя, свои физические и моральные недуги. И это самое главное.
«Одиночество»
Финишный этап Сейфти (Safety) – Ном (Nome)
…За несколько миль до Нома гонщиков встречали зрители на снегоходах, а также репортеры и телеоператоры. Почти всегда в воздухе висел вертолет одной из телекомпаний.
Опытные гонщики рассказывали, что последние несколько сот ярдов – это чистый хаос. «У меня было такое чувство, будто я ехала через ураган», – сказала об этом пути одна из участниц гонки Либби Риддлз. Но пришел конец и этому урагану. Наступил момент, когда наконец триумфальная упряжка собак доставила своего благодарного хозяина под арку, где каждый, кто приходит к финишу, одерживает личную победу.
Я бежал со своей упряжкой по улицам Нома и видел, что Канн нервничает. Дорога была усыпана людьми. Впереди ехала полицейская машина с мигалкой. Периодически она издавала звуки сирены, которые беспокоили четвероногих. Следом за упряжкой на мотонартах с видеокамерой ехал оператор Майка Алешина. Он ждал меня на финишной линии.
– Go-go, Fedor! Go-go!
Я пересек финишную черту 20 марта в 15:44. Путь в 1150 миль одолел за 15 дней 5 часов 44 минуты, придя шестьдесят восьмым из восьмидесяти одного стартовавшего. Организаторы гонки вручили мне приз – «Красный фонарь». Это традиционная награда последнему гонщику, финишировавшему в отведенное для состязания время.
И еще я установил своеобразный рекорд – стал единственным финишировавшим участником «Айдитарода», который затратил на тренировки всего 3,5 месяца. Американцы делали ставки один против десяти, что я не осилю и половины пути, но я доказал, что могу не только управлять океанской яхтой, подниматься на самые высокие вершины мира и ходить в одиночку на полюсы планеты, но и пройти труднейшую дистанцию на собачьей упряжке.
Глава 4
Одиночная кругосветная гонка Vendée Globe
Перед выходом в океан надо дать себе отчет, где страх и крепко ли мужество. В наши дни люди не отправляются в одиночку на поиски истины, а я отправился. Желающий пахать должен иметь свой плуг.
Федор КонюховВ ожидании старта
9 ноября 2000 года. Ле-Сабль-д’Олон, портовый город на западе Франции
Регата Vendée Globe считается самой престижной в мире. Начинается и заканчивается она во французском городе Ле-Сабль-д’Олон (Les Sables d’Olonne), столице региона Вандея. После старта участники направляются из Бискайского залива через Атлантический океан на юг, огибают три великих мыса: мыс Доброй Надежды[86], мыс Лувин и мыс Горн, обходя, таким образом, Антарктиду по часовой стрелке. Затем возвращаются водами Атлантики во Францию. Итого ~25 000 морских миль.
07:00. На яхте у меня часы механические – каждый день их завожу. Это ритуал. Не люблю электронные часы. Мне больше нравятся хорошие, большие – механические. А что такое хорошие? Это те, что показывают точное время. Сейчас они показывают семь утра.
11:00. Двадцать четыре яхты, участвующие в одиночной кругосветной гонке Vendée Globe, ожидают старта. Среди них и моя яхта – «Современный гуманитарный университет». Яхты начнут уходить с 12:30. Я по жребию пойду последним, в 14:30.
Для меня суть кругосветной гонки под парусами состоит не в том, чтобы обогнать кого-то, ибо яхты заведомо обладают разной скоростью. Моя задача заключается в том, чтобы финишировать. После каждой экспедиции я меняюсь. Каждая экспедиция – на Северный или Южный полюс, восхождение на Эверест или плавание в одиночку вокруг света – обновляет мой дух, но изнашивает тело. С самого детства я иду своей собственной тропой, не зная и не спрашивая никого, была ли это лучшая дорога. Я знаю только одно: это моя дорога. Моя яхта лишь ненадолго оставляет след за кормой, и никто не в силах точно повторить мой путь, потому что он растворился в линии горизонта.
Неужели еще раз увижу себя у мыса Горн?
Неужели моя яхта еще раз замкнет кольцо вокруг земного шара?
Дай Бог дожить до этого времени!
Счастливого пути, мой любимый!9 ноября 2000 года, Ле-Сабль-д’Олон.
Из записей Ирины Конюховой
11:00. Утро. Порт д’Олон. Двадцать четыре яхты ожидают старта. Среди них яхта моего мужа Федора – «Современный гуманитарный университет». Погода с утра ясная, но небо напряженное. Океан утром был спокойнее обычного, но не настолько спокоен, чтобы надолго затихнуть. И облака на горизонте, и прохладный ветер, и пена волн – все это не позволяет расслабиться.
Я думаю о дороге Федора. Сижу внутри яхты и смотрю на нее. Хочу запомнить каждую деталь, представить, как Федя будет здесь жить почти полгода.
Федор сейчас вешает иконку Николая Чудотворца на руль. Эта металлическая иконка, покрытая соленым налетом, давно путешествует с ним. Она ему все время напоминает о Николае Угоднике, который хранит его.
Счастливого пути, мой любимый!
Первая ночь
10 ноября 2000 года. Бискайский залив
45°27’ с. ш., 03°16’ з. д.
10:45. Прошла первая ночь в море. Было холодно, часто шли шквалы из-под туч. Еще не спал со вчерашнего дня. Ветер не дает расслабиться: заходит то на юг, то на север, и все через запад. Меня прижимает к испанскому берегу – я знал, что Бискайский залив так просто не выпустит.
«Ожидание»
10:55. Впереди по курсу вижу в бинокль две яхты. Но кто это из гонщиков, не различил. Утром звонил в Ле-Сабль-д’Олон, сын Оскар сообщил, что три яхты вернулись в порт с поломками. Регата Vendée Globe – стопроцентная «одиночка», поскольку любая помощь извне означает автоматическую дисквалификацию. В течение гонки яхтсменам запрещено принимать вертолетные передачи, любые информационные радиосообщения (кроме специальных метеосводок), швартоваться в море к другому судну, становиться в док или к причальной стенке (исключение – первые десять дней после старта: только в этот период яхта может быть отремонтирована в порту и снова продолжить гонку). Список же того, что можно, очень лаконичен: можно становиться на якорь, получать по радио консультации медика, вызывать спасателей в случае какого-либо ЧП…
12:30. Я всегда был противником всяческого насилия – и в политической жизни, и в человеческих отношениях. Хочешь или не хочешь того, а в мысли о самом важном вплетаются мысли о суетном, властно-державном, о политике – царстве лжи.
Вся моя жизнь проходит в тоске по иной жизни. Не знаю, где мне лучше – в океане или на берегу. Несовместимость двух стихий! Это мука и трагедия всей моей жизни. Так она и проходит, и осталось ее так мало.
Перечитываю «Северные рассказы» Джека Лондона. Это отвлекает от подсчета, сколько миль надо пройти, чтобы обогнуть земной шар. От этой цифры можно сойти с ума, так что лучше и не считать.
Для мудрости нет предела
12 ноября 2000 года. Бискайский залив
45°30’ с. ш., 08°32’ з. д.
08:30. Ночь была очень сложная, ветер встречный, дождь холодный. Идут пароходы.
11:00. Встает солнце, а над мачтой яхты тучи и идет дождь. Воздух стал теплее, волна подлиннее, а впереди простор. Сегодня я уже третий день в море.
Если путешественник станет оправдываться какими-нибудь обстоятельствами, то значит, он им никогда и не был.
Тот, кто уже имеет ум и разум, может получить мудрость не иначе, как молясь о ней день и ночь, прося ее у Бога. Для ума есть предел, для мудрости нет его.
По профессии я путешественник
13 ноября 2000 года. Северная Атлантика
42°58’ с. ш., 10°19’ з. д.
Слава Богу, выхожу из Бискайского залива. Он меня достал. Знаю, что в океане будет не проще. Но он более благородный, он не бьет исподтишка в спину. Всегда лучше иметь дело с большим, чем с малым. Так же и с людьми.
Встает солнце, а над мачтой яхты тучи и идет дождик. Воздух уже потеплее. Волна подлиннее, впереди простор. Мы с яхтой сейчас проходим мыс Кабо-Вильяно.
Ночь была сложная. Много идет пароходов. Они, как гуси, летят косяком. Суда все идут на Гибралтар[87] из Ла-Манша и наоборот, всем надо пройти три мыса: Кабо-Вильяно, Ториньяна и Финистерре.
11:30. Погода чуть улучшилась. Я смог откачать воду из кормового отсека. Она откуда-то набирается. Пока не нашел течь, но вода прибавляется. Сменил электрический автопилот на гидравлический.
